СССР-2061 [Антология] - Виктор Гвор

не желая сразу расстраивать такую милую женщину, листал документы дальше, обнаружив неплохую научную программу: немного биологии, немного астрономии, немного физики. Не для фундаментальных исследований, нет. Упор делался на трансляцию образовательного курса для школьников на Землю. Вполне увлекательно и полезно. Ах, если бы не возраст, ей, пожалуй, в команде были бы рады. Но увы, увы. Сергей с сожалением закрыл папку с документами.

— Екатерина Ивановна, я посмотрел ваши документы. У вас чудесная научная программа. Действительно интересно.

— Спасибо, — от улыбки, вокруг её глаз побежали морщинки, — несколько моих знакомых педагогов удалось уговорить помочь в её составлении. Если у вас будут замечания, мы их быстро устраним.

— Да нет, замечаний не будет. Мы не корректируем программы кандидатов. Только в случае попадания в экипаж могут вноситься корректировки для совмещения графика с остальным экипажем. Проблема в другом.

Сергей потер переносицу, подбирая слова, чтобы не обидеть собеседницу.

— При всех наших технических возможностях, экспедиция на Марс остается очень сложным и дорогостоящим предприятием. Ограничения в тоннаже отправляемых на орбиту грузов лимитируют нас в оборудовании, — Лихнецкий засыпал её словами, чтобы отказ не прозвучал слишком резко. Ему оказалась симпатична эта женщина, и отказать в лоб казалось слишком грубым. — Увы, но экспедиция в течение всех месяцев полета должна будет обходиться минимумом медицинского оборудования. Только самое необходимое, рассчитанное на возможные несчастные случаи. Помните вторую американскую? С такими авариями мы справимся. Есть даже реанимационный блок и возможность провести экстренную операцию.

Женщина удивленно смотрела на него, не понимая, зачем он ей это рассказывает.

— Но мы не можем обеспечить длительного лечения и проведения процедур, — непроизвольно Сергей отвел взгляд, — тем более, постоянного плотного контроля в процессе высадки экспедиции. Размер экипажа ограничен, и выделение отдельного врача для контроля здоровья во время непосредственной работы на Марсе для нас непозволительная роскошь.

— Но у меня же все хорошо со здоровьем.

— Да, конечно, текущее состояние у вас удовлетворительное. Однако в экспедиции предполагаются существенные нагрузки, тяжелые даже для совершенно здоровых молодых людей.

— Вы хотите сказать, что я слишком старая, чтобы лететь в космос? — в её голосе прорезались нотки обреченности, — так? Но ведь у вас нет ограничения по возрасту. Нигде не указан предельный возраст для кандидатов. Я специально смотрела.

— Да, конечно, предельного возраста нет. Мы опираемся на разумную оценку здоровья и возможностей кандидата.

— Но у меня все в порядке с этим. К тому же на орбитальную станцию летали люди старше меня. Я смотрела в сети, все было хорошо, никаких ограничений для них не было.

— Я помню эти случаи. Но, фактически, это были туристы. С кратким пребыванием на орбитальной. Никаких долгих полетов, ограниченные нагрузки. А с Земли их постоянно вели врачи.

Сергей развел руками.

— Но ведь это не наш случай. Почти два года в космосе — это не шутка. Случись что — необходимого лечения экипаж обеспечить не сможет. Упомянутые вами туристы по возвращении на Землю, проходили курс реабилитации. А миссии предстоит высадка на поверхность, затем взлет. Серьезные перегрузки после длительной невесомости. Даже если вы останетесь в орбитальном модуле — кто даст гарантии, что экипажу не придется прерывать программу для помощи вам?

На посетительницу больно было взглянуть. С потухшим взглядом, вся сникшая, они сидела на краю кресла.

— Простите, — Сергей чувствовал себя палачом, — я не могу принять у вас документы.

— Не извиняйтесь. Я все понимаю. Вы ни в чем не виноваты.

— Если вы так интересуетесь космосом, я знаю, у нас есть несколько вакансий на станциях слежения. Это, конечно, даже не взлет на орбиту, но тоже очень нужная работа, — это звучало, как будто он оправдывается, Лихнецкий сам не ожидал от себя такого.

— Спасибо, — она внезапно тепло улыбнулась и пожала его руку, которой он протягивал документы, — в любом случае спасибо. Если совсем ничего не получится, я посмотрю ваши вакансии.

* * *

Расстроенная Екатерина Ивановна вышла из дверей приемной комиссии. Яркое весеннее солнце резануло по глазам, заставляя зажмуриться. Опустив голову и прикрывая от света рукой лицо, она спустилась по широким ступеням и повернула на аллею, обсаженную с двух сторон елями.

Недалеко от кованых ажурных ворот, где металл причудливо сплетался в контур посадочного лунного модуля, на скамейке между зеленых еловых лап сидел юноша. Низко наклонившись, закрыв лицо ладонями, с подрагивающими, будто от рыданий, плечами. Екатерина Ивановна остановилась, удивленно рассматривая фигуру на скамейке, а затем решительно двинулась к ней.

— Вам плохо?

Юноша отнял лицо от ладоней и непонимающе посмотрел на женщину. Будь здесь Лихнецкий, он бы узнал в нем поэта, отправленного восвояси.

— Вам плохо, молодой человек?

Тот что-то неразборчиво буркнул и снова опустил голову к ладоням.

Екатерина Ивановна присела на скамейку рядом с юношей и положила руку ему на плечо.

— У вас не приняли документы? Не переживайте, через неделю можете подать еще раз.

Поэт нерешительно дернул плечом, словно пытаясь сбросить чужую руку.

— Бесполезно.

— Ну, почему же? Ведь вам сказали, в чем причина отказа?

Наконец, оторвавшись от ладоней, юноша выпрямился и с обреченностью вздохнул.

— У меня нет научной программы. Да и откуда она у меня? Я поэт, — в голосе юноши удивительно сплелась гордость за себя, почти самолюбование, и отчаяние, — я не придумаю программу и за год. А она там ждет меня. Только я не прилечу к ней.

— Кто ждет?

— Муза, — юноша покраснел и отвернулся, словно сказал что-то неприличное.

Екатерина Ивановна улыбнулась и стала искать что-то у себя в сумке.

— Держите, — она протянула ему визитную карточку.

— Что это?

— Скорее, кто, — Екатерина Ивановна рассмеялась, — это мой старый знакомый, Петр Алексеевич. В прошлом неплохой биолог, но сейчас на пенсии.

— Зачем он мне? — раздраженно отозвался поэт, — он может написать программу на заказ? Так денег у меня все равно нет.

— Нет, он не станет ничего делать за вас. Что он может — это подсказать, к кому обратиться в своем институте. Там много хороших студентов, они смогут вам помочь, придумать что-то такое, что вы сможете в космосе делать вместе с ними. Что-то, что будет интересно для них. Будет ли интересно вам, я не знаю. Но свою программу вы получите.

Поэт поджал губы, всем видом выражая, что ни за что не пойдет к кому-то на поклон.

— Никто за вас работать не будет. Если хотите чего-то добиться, работайте, — Екатерина Ивановна улыбнулась и потрепала его по голове, — делайте, и у вас все получится. Старайтесь. Это же ваша мечта. Если она вас там ждет — вы должны сделать все, чтобы её достичь. Так?